Вторник, 15.07.2025, 09:01
Приветствую Вас Гость
Приветствую Вас Гость
Сибирский Кот
| Наш опрос |
| Календарь |
| Статистика |
ГЛАВА ДЕВЯТАЯ
ЮНОСТЬ ВАСИЛИЯ
О tempora, о mores!*
I
Разве в юности известно,
Какова бывает бездна?
От крушения повес
Бережет противовес,
Перевешивает он же,
Тянет вверх на прочной лонже...
И уже мечтал юнец,
За броню сочтя рубец:
Вот поеду на войну
И вернусь с венцом героя,
Иль Кошачеству открою
Неизвестную страну,
Или горную вершину,
Или Землю обогну
И тогда на Ангелину
Головы не поверну,
Даже ус не шелохнется —
Пусть красавица утрется.
II
Вскоре Васеньку увлек
Симпатичный колобок.
Кот узнал не понаслышке
О слиянии времен —
Как устроены Мурлышки
Не от опытного Тишки
Он теперь осведомлен:
Все продумано чудесно —
Не просторно и не тесно,
Явь и грезы — все сквозь сон.
III
... От восторга Либертинка
Опрокинулась на спинку,
Покачалась, промурчала:
— Кисик мой, начнем сначала,
Будто волны трех частот
Будоражат дымоход.
Я люблю тебя как Кошка,
Ну еще, еще немножко...
Страсть бурлила и герой
Оказался за чертой —
У него свое устройство
Вызывало беспокойство,
Еле шел, но хвост трубой.
IV
Новизна ошеломила,
Поглотила все, что было...
Никакая новизна
Нескончаемо не длится
И на смену полнолицей
Шла ущербная луна.
Подоспели и соблазны,
Как нарочно, все прекрасны:
Хризопраз, янтарь, топаз,
Кошка Мура, Кошка Муся,
Кошка Нюра, Кися Люся
Поражают блеском глаз
(За опалы и сапфиры
Подрались бы ювелиры),
Так приветливо мурчат,
Так кокетливо манят,
Словно что-то неземное
Затаил зовущий взгляд...
V
К чести юного героя
Мысль о том, что, не трудясь,
Можно жить вполне безбедно
Здесь, в имении наследном,
В голове не родилась.
Но вопрос давно решенный
Ваську чаще волновал —
Становиться под знамена
Он, как прежде, не желал:
Без меня меня родили
И судьбу определили:
Мокнуть, мерзнуть, ждать войны,
Подчинять и подчиняться,
Вверх тянуться, вбок равняться,
Завоевывать чины;
Строй, позиция, казарма,
Это что — такая карма,
Словно нам ловить мышей?
Разве нет иных путей?
VI
Путь открытий и свершений
Так тернист, а я не гений,
Если прыгать не спеша,
Не выходит антраша,
Если приступ черной скуки
Вызывают все науки,
Тренировка не спасет —
Не догонит белку Кот!
VII
Но ценителей базуки
И ревнителей науки,
Как и всякого Кота,
Манит вкусная еда.
Кулинар творец искусный,
Бережет его гурман,
Уважают Сибириты,
Да и он все время сытый,
Сам себе вельможный пан.
Для голодных повар — благо,
Правда, если он не скряга...
К мастерству окрепла тяга
И посредством умных книг
Юный Кот азы постиг.
VIII
Валерьян лишь посмеялся:
— Поваренок отыскался,
Барчука стряпне учи!
Перед службой отоспался
Ты бы лучше на печи, —
Вот сдадут весной в уланы...
IX
Но Агапычевы планы
Прямо будущей весной
Малыша поставить в строй,
Под Сибирские знамена,
Поломал курьер казенный
(Из военного суда
Не идут благие вести —
Лишь бесчестье и беда
По отдельности и вместе).
X
— Нет, Филон, не Ай-ай-ай,
В Кото-лажке негодяй,
Всей семье грозит бесчестье.
Лапы незачем кусать,
Я поеду честь спасать —
Ты за главного в поместье.
Принеси мундир! живей!
Да не тот, и брось рапиру,
Нам сейчас не до блезиру,
Шпагу дай потяжелей!
Сбросил с Мурчика попону,
Передал ключи Филону
И понесся на коне
В лес по снежной целине.
XI
Юность так нетерпелива,
Все б ей сразу, целиком,
Трудно быть учеником,
Слишком долго ждать прилива.
Часто действует, увы,
Половина головы...
Опаленный близким жаром,
Жизнь и крылья потерял
Тот, кого зовут Икаром,
А отец его, Дедал,
Не без разума дерзал —
Если возраст позволяет,
До сих пор, поди, летает,
Не напрасно занял он
Безопасный эшелон.
XII
Васька дядьку донимает,
Отбивается Филон:
— Проньку в лекари пустили!
— Не равняйся с ним, Василий,
Знаю, Пронька знаменит
(Клизмоставу пели славу),
Только батюшка сердит.
— Я поеду...
— Мне влетит!
Поучись у Валерьяна.
— Я бы рад, да он темнит,
Словно сноб или пиит,
Речь его полна тумана
И спровадить норовит.
— Ох, малыш, ты больно прыток...
— У меня, Филон, мечта...
— А накрутят мне хвоста,
Будет шов из белых ниток;
Я согласия не дам,
Грех разделим пополам...
XIII
Васька прыгнул, закружился,
С дядькой радостно простился
И умчался налегке.
Не в далеком далеке,
А в ближайшем городке
Кот на повара учился,
Он готовить наловчился
Заливного судака,
Антрекоты, и рулеты,
И пожарские котлеты,
И цыпленка табака.
Иногда под вдохновенье
Мясо вкусное коптил
И сибирские пельмени
(Мышек в тесте) он лепил.
Соус белый, соус красный
Блюдам тонкость придавал —
Аромат и вкус прекрасный
Кот Василий создавал.
XIV
Вечерами отдыхает
От трудов и от забот,
Сладко жмурится, мечтает,
То под гусельцы поет,
То малышку в гости ждет.
Эх! прекрасным кулинаром
Мог бы стать Василий Кот —
Пропадут затраты даром
И мечты растают паром,
Если в жизни не везет.
То, что кажется трамплином
(Быть, к примеру, дворянином),
Чуть подбросит и на лед,
Если в жизни не везет.
XV
Мир фантазий легче пуха,
Но во тьме крысиных нор
Копит силы невезуха —
Не роняла повитуха,
Так кирпичной лапой в ухо
С маху врежет Командор.
Невезуха все проказы
В ранг улики вознесет,
Словно Аргус многоглазый,
Загораживает вход.
Если каждому успеху
Соответствует беда,
От смеющегося йеху
Не укрыться никуда.
И еще плеснет наветом
Под покровом и в кусты,
А дуэльным пистолетом
Не развеять клеветы.
За спиной плетет интриги,
С правдой смешивая вздор,
И чужих грехов вериги
Не пускают на простор.
Совладать не удается
С ней посредством ворожбы...
И ведет она, как лоцман,
По фарватеру судьбы.
XVI
Всю дорогу ныл Тимоха,
Как на службе было плохо:
Эскадронный — выпивоха,
Командир — изрядный плут,
Охмурили ревизора
И, не ведая позора,
Без разбора всё крадут...
XVII
Барин слушал отрешенно,
Думал, хмурился, молчал...
К удивлению Филона,
Он за Ваську не взыскал:
— Это Пронькина заслуга!
Посмеется вся округа,
Что полковничьи сынки —
Повитуха и стряпуха,
Нарядились в колпаки.
Им бы в котики рядиться,
Им бы Мурками родиться!
XVIII
— Вот гостинцы — принимай,
Твой питомец, Ай-ай-ай,
Дуэлянт, рекомендую,
Нашу славу боевую
Попытался замарать —
Шпагу велено забрать.
XIX
— Чем ты думаешь заняться?
Тимка фыркнул: — Отсыпаться,
Я изрядно недоспал...
Взлез на печку, в спячку впал.
— Мой ли сын, мои ли гены,
Если жизни дар бесценный
Ты неистовым спаньем
Усыпляешь день за днем?
Ты б от печки отслоился,
Приосанился, умылся,
Погляди-ка, весь заплыл,
Ты б хоть рыбки наловил.
XX
Сын лениво огрызался:
— И чего ты привязался?
Взял назад — изволь терпеть,
Нет — могу и отсидеть.
Что ж мне, батюшка, трудиться?
Рыбку ловят, чтоб кормиться,
А когда накрыт обед,
Мне ловить охоты нет.
Натерпелся я в гвардейцах,
Отдохну в эпикурейцах.
XXI
Начал часто исчезать
И усердно принимать.
Барин, слыша рев, поспешно
Шел навстречу: — Ну конечно!..
И буяна закрывал
В «Музыкакальный подвал».
Утром он приоткрывался...
— Ты зачем опять набрался?
— Жизнь моя не удалась!
Стал похож на побродягу,
У меня забрали шпагу...
— Не пойму, какая связь
Между тем, кто наберется,
И удачей? Удается
Лишь собой почистить грязь.
— Хватит, батюшка, глумиться,
Дай мне лучше похмелиться.
— Потакать твоим страстям?
Не проси — с утра не дам!
И не требуй у Филона.
XXII
Дядька булькнул уязвленно:
— Аверьяна — Божий дар
Нам, Котам, сплошной нектар...
Страх и хвори заглушает
И в мороз отогревает,
Улучшает аппетит,
Ближе к ночи сон творит.
Нужно нежно в полглоточка,
Чуть касаясь языка,
А попытка пить, как бочка,
Превращает в червяка.
Бочка бочкой, а издержки?
Gratis* кто б ему налил? —
Унижать себя до слежки
Барин строго запретил.
XXIII
Все раскрылось, но без спешки:
В доме не было часов
С монограммой от Главкома,
А мундиры были дома
Со следами орденов...
Ветеран вернул награды
(И часы и ордена
В погребке «Лизни до дна»
Были в качестве заклада),
Их на место водрузил,
А Тимоху пристыдил.
XXIV
— То, что ты носил в кружало
Не тебе принадлежало,
Гран презренного металла
За сулейку мяуна?
Обманули, дали мало,
Впрочем, есть всему цена —
Объяснишь в любом трактире,
Что за храбрость на турнире
Не давались ордена,
А когда была война,
Я в боях распоряжался
Жизнью доблестных бойцов
И за всех, кто там остался,
После боя не поднялся,
Я в ответе быть готов.
Вот за это мне обидно...
XXV
Тимке стало очень стыдно.
Он прощения просил,
Набок морду воротил,
Завязал, не прикасался,
Даже рыбки наловил.
Барин громко рассмеялся
И пихнул Филона в бок,
Мол, исправился сынок.
После радости застольной
Мурчик фыркал недовольный,
Не любил, когда в седле
Барин был навеселе.
XXVI
Но недолго длилась благость,
Стыд прошел, а след стыда —
Виртуальная среда,
Трезвость Тимке стала в тягость.
Бьет фонтанчик мяуна
В погребке «Лизни до дна»,
А не нравится фонтанчик,
Прикажи — нальют стаканчик.
XXVII
Бравый воин возопил:
— Чем я Бога прогневил?
Дрался, жизни не жалея,
Отличился на войне,
Не нажился на казне
И теперь должна на мне
Оборваться галерея?
Как бы лучший из мазил
Сыновей изобразил —
Васька держит поварешку,
Лужа — пьяного Тимошку,
Пронька клизьму?
Трижды нет!
Лучше сразу на лафет!
XXVIII
Кот Агапыч чувство меры
Поневоле стал терять:
«Не желает в офицеры,
Значит, Ваську в инженеры
Нужно срочно записать».
Но минула та эпоха,
Те года прошли, когда
Быть ученым и неплохо
И почетно для Кота.
Кот ученый нынче — пешка,
Инженерство, как насмешка,
Стыдно вслух произнести,
Лучше улицы мести...
XXIX
Но земля не затрусилась,
Не примчался ураган,
Чтоб сломать и этот план —
Где-то там судьба решилась
И, едва дождавшись дня,
Сел Агапыч на коня...
XXX
Время здесь остановиться,
Никуда не торопиться,
Постараться бы ему
Сделать тайное открытым,
Сделать ясное размытым
И подумать — почему
Оскудел родник традиций?
Но под шпорами амбиций
Он уже набрал разгон...
Рядом с ним трусил Филон.
XXXI
Ваське не было предчувствий,
Черта, Лешего, Яги,
Он в поваренном искусстве
Делал смелые шаги —
Расстегаи, пироги
И уху из осетрины,
Кулебяку запекал...
Ждал прихода Либертины,
А других гостей не ждал.
Дверь открылась и кольнуло,
Беспечальность вмиг задуло,
Как свечу, такой визит
Счастьем точно не грозит.
XXXII
Грозный Кот стоять остался
(Дядька долго не стеснялся,
Благодарно заурчал,
Расстегаи поглощал
И уху, и осетрину).
— Так! — Сказал Агапыч сыну. —
Говорить хочу с тобой
Я о чести родовой:
Наш древнейший род в почете,
На войне и на охоте,
И на суше и на море
Котоусовы в фаворе,
Что пойдет иным Котам,
Не приличествует нам.
Xорошо простокотину
Заниматься ремеслом,
Кулинарным мастерством,
Лезть под хвост, лечить ангину,
Предоставив дворянину
Жить отвагой и умом.
XXXIII
— Пронька род не прославляет,
Пусть на флейте, как факир,
Заклинает свой клистир,
Пусть под хвост его вставляет
Без изъятья всем Котам,
Нам успехи Гиппократа
Не прибавят и карата...
Проньку некуда бороть —
Он отрезанный ломоть.
Тимка бросил честь и славу
В придорожную канаву!
Из наследников моих
Зачеркнуть пора двоих.
XXXIV
— Ты живешь легко и честно
И уху сварил чудесно,
Вижу, как Филоша жрет,
Но не красишь древний род:
Растолстел, усы отвисли,
Xвост в муке, про твой наряд
Я молчу — колпак, халат,
Утопил ты в супе мысли;
Курку можешь ощипать,
А вот сколько пятью пять?
ХХХV
— Есть возможность выбирать —
Раз не тянет к эполетам,
Можешь их не надевать.
(Жаль, прекрасно быть корнетом,
Ощущать себя в строю,
Продолжать судьбу мою...)
Путь иной тебе милее —
Поступай-ка в институт,
Стань ученым Котофеем,
Там диплом тебе дадут.
Хоть военный ты, хоть статский,
Нужно бросить эти цацки,
Ведь колпак несовместим
С царским именем твоим!
XXXVI
— Лучше б Мурзиком назвали. —
Возразил с обидой Кот. —
Я бы жил, да хоть в подвале,
Без особенных хлопот.
Ни ученым, ни военным —
Быть Котом обыкновенным,
Что прекрасней может быть?!
Суп варить, мышей ловить
И влюбленный взор дарить
Кошке Муре, Кошке Нюре,
Кошке Мусе, Кисе Люсе,
С Либертинкой хвост пушить
И котяток заводить.
XXXVII
— Кот ученый — эко диво?
В сказках выглядит красиво,
В жизни видимость одна,
Лапкой тронешь — слабина...
Сразу все начнут смеяться,
Тыкать лапой, обзываться,
А искусный повар-Кот
Сам любому нос утрет;
Сибириты и гурманы
Ловят кайф не от сметаны —
Рядом труд и результат,
И гурман и повар рад.
XXXVIII
— Не упорствуй в заблужденьях, —
Бравый воин прорычал. —
Проведя всю жизнь в сраженьях,
К легкой доле вожделенья
До отставки я не знал.
А лихое время было:
Частной собственности враг,
Красный живодер Мурмыло
Наступал на всех фронтах.
Все мечтал пересобачить
Тот диавол во плоти —
Благородных извести,
Состоятельных тем паче,
В пастухи себя назначить
И Котов, как скот, пасти.
И еще хотел Мурмыло
Мир устроить без границ,
Чтоб их нечем метить было —
Кошаков лишить яиц!
XXXIX
— Но Судьба Сибирь хранила,
Встретил враг противосилу,
Части, приданные мне,
Повернули вспять Мурмылу
После битвы при Луне.
Я не вышел бы из сечи
И с победой и живой,
Если б Прошка от картечи
Не прикрыл меня собой;
Чтобы дети и внучата,
Шаловливые мурчата,
На своей земле свободной
Жили честно, благородно,
Образованными стали,
А не Му-урзиком в подвале!
ХL
— Близко старость — в ком опора
И куда направить взгляд?
...Тают силы от позора,
Раны сызнова болят,
Младший сын к плите стремится —
На лафет пора ложиться...
Ты попробуй, Котик мой,
А потом само собой
Все устроится, притрется
И удачей обернется,
В крайнем случае плита
Не ускачет от Кота...
ХLI
Образованность чревата
Тем хотя бы, что возврата
Нет к достойной простоте,
К поварешкам и к плите...
Джинн не спрячется в бутылку,
Кто рискнет пойти назад
И вернется на развилку,
Там найдет иной расклад.
XLII
Делать нечего — веселость,
Словно блюдце, раскололась:
Стал печален Васька Кот,
Он судьбу свою клянет,
Валерьянку не лакает
И по крышам не гуляет
И Мурлышек не зовет.
Не проходит с Либертиной
Грань волшебной пустоты,
А кошлатит лист рейсшиной
До зеленой тошноты:
— Вот, досталась мне судьбина...
Был в поварне сущий рай,
Я б дошел до галантина
И котлеток деволяй,
А моменты и эпюра —
Не фигура для фритюра...
То экзамен, то зачет,
Потерялся в круге Мура
И число хвостов растет.
ХLIII
Чердаки провозгласили,
Что испортился Василий:
Муркам чистить дымоход
Неспособен больше Кот.
Как назойливые мухи,
Разлетались эти слухи
С легким пухом небылиц,
Не имеющих границ.
— Ой, Мурёнки! Что творится!
Тайно Пронька приезжал
И в больничную столицу,
Нет, в столичную больницу
Ваську нашего забрал!
Там вливал гормонов смеси
И магнит под хвост подвесил...
— Что еще?
— Да ерш менял...
Говорят, безрезультатно,
Прежний ерш вернул обратно.
— Врешь ты все...
— Зачем мне врать —
Факт, что Васьки не видать.
XLIV
(На язык богата праздность,
Труд молчит и в этом разность.
Раз болтун на болтуне,
Сколько ж мнений обо мне
И ужель я так заметен?)
XLV
Но герою не до сплетен
Даже о себе самом —
Кот Агапыч глаз не сводит,
Как мотор, себя заводит,
То молчит, то бьет хвостом,
То шипит: — Пиши диплом!
Финиш близко, поднажми же,
Защитишь — пушись на крыше,
Satur Vеntur* — враг наук,
Без престижного диплома
Ждет тебя удел облома,
Без диплома ты говнюк.
XLVI
Результатом всех насилий,
Всех родительских усилий
Должен стать большой трактат
«Крысоловка-автомат».
— Чьи грехи я искупаю,
За кого плачу долги
И кого я прославляю,
Только зря сушу мозги —
Котик, даже в меру ловкий,
Ловит их без крысоловки,
Знаю я свою вину —
Уступил и не тяну...
Кривошипы и кулисы
Мне куда противней крысы
(Кот в отчаянной тоске
Съездил лапой по доске),
Отупел совсем: наверно,
В голове растет каверна,
Xоть я голоден, хоть сыт,
Дума ум не шевелит,
Погреб заперт и сметанку
Не приносят спозаранку —
Satur Ventuг не грозит...
XLVII
Тимка в луже спать стыдится,
Как-никак он старший брат,
Всей душой он был бы рад
Направлять, учить, делиться,
Но умел лишь веселиться...
Он и так немного знал,
Да и то позабывал;
Помнил только (как ни горько)
Адреса веселых мест,
Расположенных окрест.
(Чтоб не быть в полку салагой,
Утверждался, лез со шпагой,
Здесь, в компании пьянчуг,
Солакатель, но не друг!)
XLVIII
С ним судьба сводила счеты:
В этот вечер роковой
Барин, дядька, ездовой
Не приехали с охоты,
Старый дворник Спиридон,
Как всегда, считал ворон,
А студент сдавал зачеты.
Расхрабрившись, Тимофей
Пригласил к себе друзей.
Вдруг маститые пьянчуги,
Кавалеры всех кружал,
Поспешили к Тимке в други,
Каждый первый прибежал.
Угостились телепаты
До упора, с этих пор
Заперт погреб — там разор!
XLIX
Тимка трезвый, но помятый
Молча слушал приговор:
— Ты дошел до крайней точки!
Я давал тебе отсрочки
И прощал, покуда мог,
То, чего прощать не надо...
Я старался, видит Бог,
И терпел такое чадо.
Час списания долгов
Наступил и ты свободный,
Но уже неблагородный
И отныне будь таков —
С глаз изыди, подзаборник!
L
Калькулятору ворон
Положили пенсион
И в усадьбе новый дворник.
Услыхали, как зовут:
— Ба! так долго не живут...
Ты не тот и не поборник?
— Не-ет, я просто разорен.
Жил в достатке и с фасоном —
Назывался Филимоном,
А теперь я... Сен-Симон...
LI
Но метлой махал солидно,
За версту породу видно,
Ко всему еще умен:
«Всем хорош наш добрый барин,
Даже слишком либерален,
Даже если, я — балда,
Позабыл: что, где, когда;
И у Мурок популярен,
С сыновьями вот беда...
Распрощался с дебоширом,
Так гляжу — меньшой под киром,
Шляпа набок, ус торчит,
Весь искрится и рычит:
— Не поможет им аптека,
Лягут в очередь у ВТЭКа!
А потом на печь полез...»
LII
Шел Василий через лес —
Видит свет из ниоткуда,
На прогалинке сидит
Кошка скромная на вид,
Но глаза, как изумруды,
Кошака к себе манит.
LIII
Потянулся к ней Котейко
Приласкаться, но злодейка
Шубку Муркину сняла
(В сказках так спадают чары) —
Кот отпрянул, как от жара,
В шкурке спрятана была
Здоровенная Шушара!
— Долго часа я ждала,
Господа Земного шара,
Настрадаетесь от крыс,
У меня для вас сюрприз —
Крыски-Лариски!
Моментально рядом с ней
Вырос плотный строй теней
Непомерного размера,
Угрожающе свистят:
— Наступила наша эра!
LIV
Кот стрелой летит назад,
Лес исчез, оставив крыс там
С их угрозами и свистом.
Как толкнуло: «У церквей
Есть защита от чертей,
Ладан, свечи и кропила
Их лишат ехидной силы,
Вот и храм — туда, скорей!»
(Не спасают амулеты,
Ладан, пушки и мушкеты
От теней грядущих бед —
В битве с ними нет побед...)
LV
В храме был священник важный,
Весь дородный и вальяжный,
Он недавно отобедал,
Отдыхал, тревог не ведал.
В мир его простых идиллий
Вдруг ворвался Кот Василий:
— Пробудись, вставай, беда!
И запел: — Ползут сюда
Крыски-Лариски,
Крыски-Лариски,
Лариски-крыски близко,
Лариски-крыски близко,
Близко Лариски-крыски,
Крыски-Лариски...
Это гибель всем Котам,
Крысы здесь и крысы там,
Крыски-Лариски,
Крыски-Лариски
Прут одетые в броню,
Суп с Котом у них в меню —
Крыски-Лариски близко,
Крыски-Лариски...
LVI
Услыхав про этот ужас,
Стал толстяк длинней и уже,
Про подагру и про грыжу
Он забыл — сутана ближе —
И во всю котячью прыть
Начал в колокол звонить:
«Крыски-Лариски близко!
Крыски-Лариски!»
От трудов священник в мыле,
Что-то булькает внутри,
Подоспели звонари,
Даже воздух уплотнили
Голоса колоколов...
И тогда взлетел Василий
Выше крыш и куполов.
LVII
Полевые телефоны
Зазвонили вразнобой,
На Министре обороны
Дыбом шерсть и хвост дугой!
Он с шипеньем выгнул спину
И скомандовал: — Лавину
Супостатов отразить,
Окружить и сокрушить!
Адъютант карьером мчится,
Xвост от трения дымится,
Он несет с собой пакет,
А в пакете план побед.
Наконец пакет с приказом
Доставляет в штаб и разом
Заискрились возбужденно,
Выделяясь из толпы,
Генеральские погоны,
Медно-цинковые лбы.
LVIII
От начальника разведки
Все бегут, зажав носы,
Не спасут его таблетки,
Он баран настолько редкий,
Что котовые усы
Носит только для красы...
От позора не отмыться —
Генерал решил топиться!
LIX
Маршируют батальоны,
Барабанный слышен бой,
Развеваются знамена
Возле кухни полевой;
К ней придвинулись обозы
Из повозок и карет...
Вот и Пронька на колеса
Поднимает лазарет.
Там среди бинтов и ваты
И пучков кошачьей мяты
Валерьянка от склероза,
Валерьянка для наркоза,
Валерьянка просто так,
Чтоб балдел в бою Кошак.
Верховодят санитары,
Здоровенные Котяры,
Грузят в ящиках касторку
И бутыли с рыбьим жиром
И усердно тычут в хлорку
Наконечники клистиров.
LX
Новобранцы чистят пушку,
С них капрал снимает стружку:
— Ать-два! Ать-два! Что за сброд,
Бойче делай взад-вперед!
Сосунки, ацидофилы,
Шевелитесь, имбицилы!..
А фельдфебель бьет хвостом:
— Эй, капрал, чего жуем,
Чтоб блестела наша пушка,
Словно медная игрушка,
И снаружи, и внутри,
Xоть собой ее натри!
Подпоручик подлетает,
Ус подкручен, гордый вид —
На фельдфебеля аж лает,
Даже карцером грозит.
На коне майор гарцует,
Подпоручика мордует,
Тут случился генерал
И майору в морду дал.
LXI
Фокус в сторону сместился,
Взгляд дотуда достает,
Где от звона пробудился
Отставной Агапыч Кот.
Долг зовет его в дорогу,
Он велит трубить тревогу
Приживалу и хрычу,
Отставному Трубачу.
Дед напрягся и, попукав,
Выдул тройку трубных звуков,
Прозвучавших, как сигнал...
В доме начался аврал!
LXII
Парамон коней седлает,
А Филон вовсю чихает,
Он извлек из сундука
Знамя славного полка,
Части барского мундира —
Вот доспехи и рапира...
Ветеран всегда готов
Драться, как в былые годы,
За бессмертный дух Свободы,
До победы, за Котов!
Он в полковничьем мундире
Выше стал и втрое шире,
Пузо красят ордена
И медалек до хрена...
На коня, кряхтя, взлезает
И с натугой поднимает
Тяжеленное копье,
Будто прошлое свое.
LXIII
Марс покрасил небо в сурик,
Бой грядет, грядет гроза —
Флота гордость и краса,
Броненосный крейсер «Мурик»
Поднимает паруса.
Полосатые матросы
Ставят грот и тянут фал,
Старый боцман их поносит,
А баталер их обносит
И трубу к глазам подносит
Вислоусый адмирал.
«Крыски-Лариски близко,
Крыски-Лариски».
Супостат сейчас поймет,
Для чего Сибири флот!
LXIV
Колокольный звон все тише,
Стало небо как-то ближе,
Войско ветром унесло;
Непривычная картина —
Бесконечная равнина,
Все вокруг белым-бело,
Взору негде зацепиться,
Ни куста, ни деревца,
Он летит, равнина длится...
Сон сорвался — бас отца
Разбудил бы мертвеца:
— Стал на Тимкину тропинку,
Нализался под сурдинку,
А теперь на печке спишь!
Так диплом не защитишь.
LXV
Кот Василий потянулся,
Спрыгнул с печки и обулся:
— Не поеду в институт,
Там меня уже не ждут...
— Но осталось четверть шага,
Как тебе не жаль трудов?!
— Нет... бумага не во благо,
Раз на ветках нет плодов.
Лучше буду скверным сыном,
Недостойным дворянином,
Чем носить чужой наряд
Для портретов и традиций,
И не день — весь век подряд.
Нет войны — хочу трудиться,
Xоть с мотыгой, хоть с метлой,
Лишь бы быть самим собой.
LXVI
— Под колпак и все сначала,
Вновь поступишь в повара?
— А плита-то ускакала,
Аппликату потеряла —
Как вернуться во вчера?..
Уступил тебе в угоду,
Долго рыл в надежде воду
Откопать — не бьет родник...
Принуждение — тупик,
Я хочу найти Свободу!
LXVII
Взором он окинул Дом,
Всем домашним поклонился
(Выбор сделан — он решился),
В путь пустился на Гнедом.
А родительское горе
Не тревожит, не гнетет,
Он мечтает о просторе —
Цель приблизилась и вскоре
Сел Василий в котолет.
LXVIII
Распушил турбины — взлет!
Синтетическая птица,
Как живая, ввысь стремится;
В упоении герой
Громко крикнул:
— Я-а-а сво-обо-о-оден!
Заложил вираж, другой,
