Среда, 09.07.2025, 05:48
Приветствую Вас Гость
Приветствую Вас Гость
Сибирский Кот
| Наш опрос |
| Календарь |
| Статистика |
ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ
ПРЕДВАРИТЕЛЬНЫЙ ДИАГНОЗ
Мировой пожар в крови —
Господи, благослови!
Блок
I
На востоке от Сибири
Есть былинный край — Кисия,
Необъятная страна
И с Луны не вся видна.
Эту землю омывают
Волны чуть не ста морей,
Самодержец, царь Муррей,
Лапу власти простирает
Грозным скипетром над ней.
Там бескрайние просторы,
Тучи уток и гусей,
Там вода кипит в озерах
От пудовых карасей,
Крупной мышью славен край,
Только подданным не рай.
II
Так заведено издревле,
Что приставлен к мирным землям
Кот красивый и большой
С неразгаданной душой.
Котофей неторопливый
Был степенный, молчаливый
И берег свою страну,
Хоть терпеть не мог войну.
Разномастные злодеи
С незапамятных веков
Кисиян всегда имели
За беззубых простаков;
Это с виду, только в деле
Кисиянин не таков.
III
Чужестранцы домогались,
Не с посольством — войском шли,
Ладно, без хвоста б остались,
Благо б лапы унесли —
Кто предвидеть мог заране,
Что оставят кисияне
Узкий выход для врагов —
Стать кормежкой червяков.
Тем раздолье — жрать останки
Едоков чужой сметанки.
IV
Кисиянки все большие,
Величавы, как Кисия,
Взгляд с прожектором сравним...
Что за поступь, что за формы,
Полхвоста давали форы
Всем соперницам своим.
Ах! влекущие Мурлыши,
Кто правдиво вас напишет,
Вашу гордость и истому —
От восторга впал бы в кому
Сам Фламандец, поглядев
На хозяйство пышных дев.
V
Кисияне трудно жили,
Но зато мечтать любили,
О несбывшемся вздыхать,
Сказки, мифы сочинять.
Сказки бедность утишают
И надежду возбуждают;
В этих сказках — нагота,
Неприкрытая мечта,
Чтоб чудесное свершилось
И Кошачество кормилось
Без забот, и без труда
Был комфорт, была еда.
VI
Царапнет по краю Кошка —
Вмиг пустая чудо-плошка
Станет яствами полна,
Ешь — не будет видно дна;
Царапнет ее вторично —
Снова мисочкой обычной
Притворяется она.
В сказке дудочка такая,
Что лишь Мурчик заиграет,
Мыши свисту в унисон
Потекут со всех сторон.
В сказке печь без дров согреет,
А еще летать умеет,
Как подстилка-котолет.
Заблудился в чаще Кот,
Смотрит — дерево растет!
Защипало тут в глазах,
Что за чудо? На ветвях
Серпантин сосисок сочных
И копченых и молочных.
Оборвать — какое там:
Распускаются бутоны
И молочных и копченых,
То-то радость всем Котам!
Рядом пруд, а в нем сметана
Не скисает, как ни странно,
Щука есть в ручье лесном,
Щука строит Кошкин Дом!
VIII
В сказках есть не только сказки
Про чудесные колбаски:
Валерьяну сеял дед,
Вырос корень больше пуда —
Потянул старик за чудо,
Оторвать силенок нет.
Взять бы заступ старикану,
Подкопать бы валерьяну...
Только сказка не о том,
Что феномен так огромен,
А о том — каким путем
Все проведали о нем.
IX
Дед пошел не по лопату —
Покричал меньшому брату,
Чтоб помог ему.
Вдвоем
Стали братцы упираться,
Стали в помощи нуждаться
И за корнем вырос ряд:
Все тянули и кряхтели,
Только кликнув пострелят,
Великана одолели —
Покорился корешок!
И в большом и в малом деле
Нет успехов без артели,
Все нужны — таков урок.
X
Обо всех в артели знают —
Как живут и что лакают,
В миску с завистью глядят.
Ходит шепот вездесущий:
«Вон у тех еда погуще» —
Тем мешают и вредят.
Вянет свежая рассада
От завистливого взгляда,
Но зато учить сильны —
Чуть постарше — пестуны.
Полбеды, учили б мудро,
Но доходит до абсурда:
Валерьянщик-забулдыга
Трезвых учит не по книгам,
Бедный учит жить богатых,
Мелкоусый всех усатых;
Пусть не смели направлять
Ни звонарь архиерея,
Ни кухарочка Муррея,
Но имели, что сказать!
XI
Кто Кота уразумеет,
Если он на все горазд:
То от зависти синеет,
То от злости зеленеет,
То от жалости сомлеет
И последнее отдаст.
Добродушие, терпенье
Всех вводило в заблужденье —
Он, отважный, дерзкий воин,
Был доверчив и покорен;
Смертный грех, махнув, простит,
За пустяк до смерти мстит!
XII
Зря философы пытались
Все по полкам разложить,
Трактовали, разбирались
В тайниках его души.
Всякий может потеряться
В лабиринте бифуркаций:
Сильным быть и всех бояться,
То с печи его не снять,
То порыва не унять.
А безбрежные пространства,
Либо гены, либо чванство
Порождали мессианство —
Верный способ наставлять.
XIII
Из двоих твердили оба:
«Нам начертан путь особый!
До Муррея император
Правил нами, звался Пьер —
Был великий реформатор
И прекрасный модельер
(Враз по западной модели
Кисиян переодели).
Всем Котярам был Котище,
Настоящий великан,
Кто для нас такого сыщет
Средь могучих кисиян?
Пьер воров лупил нещадно,
Чтобы было неповадно
Тем, кто дальше воровал,
Лично яйца отрывал.
Всех мышей ловить заставил,
Обучаться нас направил
К заграничным мудрецам,
К васистдасовским Котам».
XIV
«Если кто-то уклонялся,
Пьер и с ними расправлялся,
Рвал усы, рубил хвосты,
Невзирая на посты!
Пьер держал в когтях державу
И стяжал при Таве славу,
Сколько он вложил труда
В верфи, в войско, в города,
К цели шел напропалую,
Не жалел могучих сил,
Он в страну передовую
Нас почти что превратил.
А как только смежил вежды,
Сразу рухнули надежды,
Ведь у нас особый путь.
Если Пьер ошибся в главном,
То Муррею и подавно
Нас в Европу не столкнуть.
Вроде мы не остолопы,
Но куда нам до Европы.»
XV
Пьер, к Муркизу и к холопу
Прилагая батоги,
Всю страну толкал в Европу:
Шляпы, шпаги, сапоги —
Не финал, а лишь начало;
И чужие языки
Изучить, должно быть, мало,
Чтоб наука зашагала —
Ведь Свобода не ковала
Несвободные мозги.
Пьер давал простор уму,
Ввел прозападную моду,
Но насиловал Свободу;
Вероятно потому
Весь запал ушел в осечку,
Помер Пьер, Муркиз — на печку,
Снял несвойственный наряд
И залез в родной халат.
XVI
С печки все вещать любили
О своей сокрытой силе:
«Кот, от жара разомлев,
До поры, как Спящий Лев;
Лишь на печке опостылет —
Кисиянин все осилит:
(Мышеловство не пойдет,
Каждый день из года в год —
За неделю б надоело.)
Нам бы подлинное дело —
Непроторенной тропой
Поведем мы за собой
Всех Котов Земного шара,
Нам бы в небе полетать,
Мы Икаросу под стать,
Там в Европе кто? — Фигляры,
Шаркуны, а мы — Котяры!»
XVII
По весне Кошак поет:
«Всем прочищу дымоход!»
И с одной-то еле-еле
Он справляется на деле —
Кто ж за это упрекнет?
Кот не лжет, он обещает,
Потому, что ощущает
Беспредельной силы зов
Без вмешательства мозгов.
Все подарит Мурке милой —
Звезды, полную Луну...
Весь у страсти он в плену,
Жаль, что не достать светила;
Впрочем, яркая Луна
Кошкам Status quo* важна,
Нет секрета, песня эта —
Дань канонам этикета.
Через время тот же Кот
То же самое поет!
XVIII
Кисияне так гордились
Красотой своих церквей,
Богу истово молились,
Хоть бедны, а не скупились
На убранство алтарей.
Но смеялись втихомолку
И притом довольно колко
Обобщали, мол, попы,
Как сквалыги, все скупы,
Но лоснятся от обжорства
И в ином полны притворства,
Исповедуя, грешат;
Липнет к лапам то, что в кружке,
Попадья потолще чушки,
На поповну капнут яд,
На поповича — ушат.
XIX
Субституция понятий
И двойной стандарт некстати;
Так слабеет с Небом связь,
Если в церкви видит паства
Институты государства,
Непрочна земная власть.
Церковь — форма, путь, но Вера
Не привычка, не манера,
Овладев душой сполна,
К Небесам устремлена.
XX
Императора любили.
Мудрость славили, хвалили,
Всюду пели, сладко млея:
— Сохрани, Господь, Муррея
От коварного злодея,
От болезни, от напасти,
В нем и жизнь и наше счастье.
Колокольный звон церквей
Вторил: — Славься, наш Муррей!
XXI
О царе не рассуждали —
Свыше он, такого дали,
Но хотелось перемен...
А Свобода прибывала
Так томительно и вяло,
Что уже заметен крен.
Большинство живет несладко,
Все скрывают от царя,
Потому и нет порядка —
Долго ль ждать богатыря?!
Богатырь восьмипудовый
К жизни путь откроет новый:
Нипочем ему дракон,
Значит слуг царевых ковы
Без труда раскусит он.
Богатырь не появлялся,
Он на печке разоспался
Или в Лету, что скорей,
Канул род богатырей.
XXII
С верой в сказки сочеталось
Добродушие, и жалость,
И податливость Судьбе,
И потуги мессианства,
И униженность, и чванство,
И бесстрашие в борьбе;
Вера в сцепке оказалась,
Вера церковью держалась...
Неслучайный резонанс
И являлся тем сигналом,
Что Кисия возжелала
И согласна на альянс.
XXIII
И, конечно, не Мурмыло
Затянул ее в горнило,
Выбрав выгодный момент;
Призрак лишь оставил мину,
А безбожный инсургент
Отворит дорогу Джинну,
Живодерскую доктрину
Воплотит в эксперимент.
XXIV
Время к смуте подходило,
Ускорялось и штормило,
Под хвостом пока не жгло;
Бунтари томились в ссылке,
Царь на троне, Джинн в бутылке,
А на сцене действо шло:
В небе черный буревестник
Тайный знак крылом чертил,
Вот неведомый кудесник
Сцену к бездне подкатил;
Там каскад лихих сюрпризов
Ждет Монарха, ждет Муркизов,
Всех и каждого к когтям
Приберет "грядущий хам".
XXV
Лезть на сцену не осмелясь,
Мудрецы, в партере греясь,
Муркотали, жмурясь сонно,
О предмете отвлеченном.
Где уж видеть им, что трон
Погружается в болото
И слетает позолота
С нарисованных колонн.
Что Муррей, лишившись сна,
Чуда ждет. Ему корона
Тяжела. К подножью трона
Он пускает Колдуна.
Тот играет, как хвостом,
Венценосцем и Двором.
XXVI
Мудрецы, пушась вальяжно,
Дискутируют о важном,
О путях, о тайнах Духа.
Вот шипнуть бы им на ухо —
Не поверят, что могло
Так случиться!
Вот Мурло —
Познакомьтесь с ним заране,
Плешь блестит на заднем плане,
С кучкой алчущих господ
В грязном брошенном чулане
Тайный орден создает,
Речь идет не о сметане —
О злодействе речь идет.
Тряпки, Мурки и регалии
Их почти не привлекали,
Видно, служба сатане
Искупает все втройне;
Поджигатель бьет когтями,
Чтоб из ада высечь пламя.
Он, возможно, не шпион,
Он фанатик многоликий,
Недомерок, фанфарон,
Во главе преступной клики,
Оседлав разрыв времен,
Сбросит шкуру демократа,
Всех швырнет под пресс диктата,
Власть захватит над страной,
Пасть раскрыв на шар Земной.
Рядом с ним Муррей, что вата,
А Нерон и Пьер — котята!
XXVII
У господ бунтовщиков,
От бомбистов-нигилистов
До блаженных утопистов,
Загрязнение мозгов.
В них безбожие и тяга
К сотворению чудес
(Ложка зла на бочку блага)
Создают патогенез:
Де они владеют даром
Все решить одним ударом —
Император должен пасть!
Рухнет вместе с миром старым
Обезглавленная власть;
Тотчас в Рай войдут свободно
Кот худой и Кот безродный,
Землю с волей обретут,
А бомбиста вознесут...
XXVIII
Шла грызня в бандитской шайке —
Как Муррея порешить?
Можно бомбу подложить,
Открутить на рельсах гайки,
Или огненной стрелой
Поразит его герой.
XXIX
Паразит не поразит,
Если с теми не повязан,
Кем властитель был заказан,
Если ловит следопыт.
В шайке начались утраты —
Не сработал детонатор,
Не взорвался динамит,
Проболтался информатор.
Паразит не поразит —
По суду в петле висит.
За казенного безвинно
Начал мстить евойный брат,
Этот бешеный фанат
Понадеялся на яд.
Чтоб покончить с властелином,
Паразит, забыв про блох,
Когти вымазал рицином,
Почесался и подох!
XXX
Шайка тактику сменила,
Оставляя прежней суть,
Ей Мурмыло и Мурыло
Указали верный путь:
Ей такое и не снилось,
Сразу истина открылась —
Власть террором не унять,
Нужно партию создать,
Цель которой — сеять смуту,
Всюду, каждую минуту
(Это был удачный ход —
Власть предлог всегда дает),
А потом, представить жуть,
Взять Муржуев за загривок,
Мир вверх дном перевернуть,
Как горшок прокисших сливок.
Кот помойный, Кот худой
Завоюют шар Земной.
XXXI
Было время — труд старинный
Берегли, круша машины —
Так прогресс не одолеть;
И не в том задача своры,
Чтоб песком забить моторы —
Цель — Муржуев в пыль стереть
И затем, как муродеры,
Их богатством овладеть.
Будет общее богатство,
Счастье, равенство и братство!
Как вещей ускорить ход? —
Взять помойных на развод!
Ведь простые забулдыги
Не годятся для интриги,
Им бы выпить, закусить
И немного побузить.
XXXII
Вот Мурло возглавил свору.
Он подобен режиссеру —
Начал роли раздавать:
Как, кому, кого играть.
Репетировали роли
Кто в подполье, кто на воле.
XXXIII
Шайку нужно содержать —
И проклятья всем богатым,
Чистокровным и мохнатым
Не мешали проявлять
Слабость к дойным меценатам.
Тем бы лучше основать
Для бездомных интернаты
Или брошенным котятам,
Старым Муркам сострадать.
Но открытие Кадилы
Лишено обратной силы,
Кто бы жертвовал назло
В ненасытное хайло,
Чтоб дарителя за это
Постарались сжить со света?
XXXIV
Как ни скромничал Мурло,
Средств упорно не хватало,
Шайка эксом промышляла
И по части темных дел
Вили равных не имел.
Доставалы были в шайке,
Муродеры, попрошайки,
Трубадуры звонкой лжи,
Появлялись в тайном списке
Очарованные Киски
И карманники души;
Перманентно примыкали
Те, которые мечтали
Над трясиной вековой
Вознестись взрывной волной.
Молодые радикалы,
Жирных дщери и сыны,
Лезли в грязные подвалы
С чувством классовой вины.
XXXV
А худые что-то сбоку,
Открывать Мурмылин клад
В шайку к местному пророку,
В Кото-комбы не спешат.
К ним карманники втирались:
— Вы — отряд передовой,
Вам вести великий бой!
А худые огрызались:
— Бог для счастья дал Коту
Солнце, крыши и карнизы;
Вы зовете в царство крысы,
В грязь, в подполье, в темноту.
Для чего идти за вами —
Свет и тьму менять местами?
XXXVI
— Призывает все ломать
Шизофреник или тать,
Разрушать — вы все герои.
Кто из вас умеет строить?
Что от вас сегодня взять?
Кто вы, собственно, — пройдохи,
Самозванцы, неумехи!
Как противна болтовня
Не трудившихся ни дня.
XXXVII
Агитаторы трубили,
Невзирая на плевки:
— Что, Муржуи — простофили?
Или вы уже забыли
Про конюшни и линьки?
Знают все, кто близко к власти,
Их погибель в вашем счастье,
Вас подкупят, простаки,
Колбасой и валерьяной,
Охмурят мурихуаной, —
В Рай нужны проводники.
Мы одни дорогу знаем:
Слава нам! Оберегаем
Мы колонну от врагов
Сзади, спереди, с боков.
XXXVIII
— Стал недаром познаваем
Исторический процесс!
По Мурмыле курс сверяем,
Ждем чудес не от Небес,
Ключ к победе и кормило
Утопистам дал Мурмыло.
XXXIX
Как худого ни секли,
Только вряд ли допороли
До призвания и роли
Стать властителем Земли.
В диалектике трудяга
Совершенно не силен —
Для его же, Мурня, блага
Будут строить Вавилон,
Мудрецы сломают перья,
Мастер эксов, подмастерье,
Боевик и прочий плут
Строем в каторгу пойдут!
XL
Впрямь его недопороли:
Не поймет, что для него
Явки, сходки, грим, пароли
И шантаж и воровство,
Прокламации Свободы
До скончания веков,
Связники, листовки, коды
В тайнике вставных клыков,
Слежка, обыски, облавы.
Надо всем Мурло лукавый
Ловит выгодный момент,
Как шпионский резидент,
В сапогах с тройной холявой.
Но заброшен не извне —
Он пока в своей стране.
XLI
Вождь играет нелегала,
Не вылазит из подвала,
Привлекает псов и крыс,
Расцелует котоеда,
Чтоб пришла к нему победа,
Чтоб Муррея сбросить вниз!
Шайка ждет неурожая,
Ждет войны во имя Рая,
Чтоб суметь любой ценой
Воцариться над страной.
Это логика морали,
Что морали лишена,
Пресловутые спирали,
Аргумент двойного дна.
XLII
Но оценят их едва ли,
Что они себя в хомут
Добровольно заковали:
Служба шайке — адский труд,
Суетливый и подсудный,
И на плату крайне скудный.
Сам подпольщик — зрячий крот,
Вбок, на ощупь роет ход,
Ведь стальная дисциплина
И бредовая доктрина
В порошок его сотрет:
Трансформаторы Природы
И вершители Судьбы,
Провозвестники Свободы —
В лучшем случае — рабы.
Скажешь — станут на дыбы.
XLIII
Раз Мурло довыступался —
К забастовке подвизался.
(Кто Котам кладет в сосиски
Несъедобные огрызки!)
Но пахан возликовал,
Мол, заветный час настал.
Бросил клич: «Долой Муррея!
Утопить его скорее!»
И спустил боевиков.
Царь Муррей бунтовщиков
Подавил без лишних слов.
Подстрекателей судили,
Вожака определили
Жить в медвежий уголок
На довольно скромный срок.
XLIV
Там он стал ходить открыто —
В месяц раз у следопыта
Отмечаясь, что Мурло
Не сбежало, а пришло.
По затонам в лодке шастал
И дубинкой бил ушастых,
Он наперсниц приглашал,
С ними зайцев и вкушал.
С детства тяга к шуткам гадким
Проявлялась у Мурла —
Жахнуть в жирных из рогатки
Обожал из-за угла.
И смеялся до упада:
— Этим жирным так и надо!
Был он в общем-то незлой,
Все о бедных сокрушался,
Только с ними не якшался,
Добрый дедушка, простой.
XLV
Но охотники прознали
(Те, что зайцев выручали),
Кто на кочках и на пнях
Бьет дубинкой бедолаг.
Возмущенно зарычали,
К браконьеру в дом вошли,
Там сожителей застали
Прямо en flagrant delit* —
Нагло зайцев уплетали.
XLVI
Тут лохматый Котофей,
Рассудительный и трезвый,
Не сдержав своих когтей,
Браконьера лапой треснул
И добавил: — Это зло
Не простим!
Тебе, Мурло,
Впредь бы с нами не встречаться,
А подальше убираться, —
В эту пору бьет зайчих
Только некоть или псих!
Для злодеев архиважных
У Муррея суд присяжных,
Адвокатов косяки
Ушлых, вертких, как шнурки,
А у нас, Котов сермяжных,
Не взыщи, попроще суд
И совсем простая плаха —
Мы таких бросаем в пруд!
XLVII
В ту же ночь, дрожа от страха,
Прыгнул в лодку, взял весло
И во мгле исчез Мурло.
XLVIII
От больших дорог вдали,
На другом краю Земли
Чахнет барская усадьба.
На просторных чердаках
По весне не слышен трах,
Не гудит Кошачья свадьба
И котята не шалят,
Потому что нет котят.
Все вокруг пришло в упадок
От конюшен до оградок,
Даже сорная трава
Пробивается едва.
XLIX
Барин с вислыми усами
Понапрасну ждал гостей
Или просто новостей,
У окна сидел часами,
Если вслушаться во тьму —
Топот чудится ему.
Все теперь бедняге трудно...
Вот уже который день
Не работает ревень,
Слуг трясет ежеминутно,
Все ж серебряное судно
Слуги бережно несут,
Набежали эскулапы,
Спорят, нюхают сосуд,
Чуть брезгливо тычут лапы
И мурлычат: «Sehr gut!»*
Как обычно, врут растяпы,
Если «Sehr», то не «gut»,
Скоро блохи побегут —
Нет охоты им в могилу
Эскортировать Мурылу.
L
Мышки нехотя грызут
Кипу дряхлой писанины —
Замышлялся главный труд...
Не сверкающий сосуд,
Получился куль мякины:
У труда, как у скопца,
Нет творящего конца.
Близость Рая предвещали,
Неизбежность завещали;
Меж единством всех худых
И призывами под дых
Зреют истины едва ли —
Суть в отвале; их труды
Обо всем и про спирали
Нужно мерить на пуды.
LI
Запустить недолго фразу,
Подвести сложнее базу...
И покуда радикал
За химерами гонялся,
Он со всеми разругался,
Даже с партией порвал.
LII
Там почувствовали низом,
Что своим радикализмом
Основатель жжет мосты.
Зашипят на них гадливо
Все помойные Коты:
«Хороша ж альтернатива —
Либо яйца, либо Рай?
Что дороже — выбирай!»
Как дразнить их светлым завтра
И раскрыть, что с крапом карта,
Что без Нового Кота
И без схватки ежечасной
С гидрой собственности частной
Вся Утопия пуста,
А Муржуй, как Феникс-птица,
Из помойки возродится?
Значит Раю не бывать —
Всем найдется, что терять!
LIII
И тогда спустили свыше
Для партийцев циркуляр,
Что Мурыло слаб и стар,
Заимел пробелы в крыше,
Не снеся партийных склок
(Что на правду походило),
Занедужил и залег.
Стал затворником Мурыло,
Ни гостей, ни новостей...
Ничего уже не мило —
Чу! скребутся у дверей.
LIV
Что случилось!
В тот же миг
Инвалид преобразился,
Сел, немного распрямился,
Испустил тщедушный крик:
— Что, бездельники, оглохли?
Чтоб хвосты у вас отсохли!
Гость скребется у дверей! —
Да впустите же скорей!
Долго ждать пришлось Мурыле,
Двери все же отворили
И пропавшее Мурло
В кабинет к нему вошло.
В нос ударил запах хрена,
В кресле хрен сидел согбенно,
Все в пыли, кругом пипетки,
Этикетки и таблетки.
LV
Вот, прищурившись лукаво,
Спел Мурло Мурыле славу:
— Дорогой ты наш Учитель,
Друг Мурмылы, дум властитель,
Я проделал долгий путь
Из Кисии, чтоб взглянуть
На Пророка, на Светило,
Что Кошачеству всему
Путь во мраке осветило,
Ключ от Рая дав ему!
Одолели, вижу, хвори —
Я уверен, встанешь вскоре,
Много видных лекарей
Среди челяди твоей.
LVI
— Лгут! Они ж ветеринары,
Только тянут гонорары,
А за что? От их диет
Пользы не было и нет;
Повар кормит овощами,
Несъедобными хвощами,
Katzendreck*, собакин сын...
Все шипят: «Холестерин...»
Впрочем, есть рецепт один —
Мне б целительные вести
И покойник был бы рад...
Ты скажи — худые вместе?
А лопатами стучат?
"Как приятен стук лопат!"
LVII
— Нет, мы сами ждем сигнала,
Но худым несносно стало,
Значит, Рай не за горой...
По дороге к жизни новой
Наша партия готова
Всех вести в последний бой!
LVIII
Не сдержал Мурыло вздоха:
— Ох! мне снова стало плохо...
Понимаю, неспроста
Здесь сигнала не дождались,
Ведь in status pupillaris*
Ваш Муржуй, он сирота,
У него моторов мало;
Царь зато прижал слегка
Хвост Муркиза-феодала,
Есть земля у Кошака.
Ваша сельская община
Не эдем, но половина,
Стройки будущей каркас...
Мы надеемся на вас!
LIX
— Вся Европа, право слово,
К переходу в Рай готова,
Но худые медлят, ждут;
После вашего сигнала
Рухнет царство капитала
И восторжествует труд!
Грянет буря революций,
Революции сольются
И кровавой пеленой
Опояшут шар Земной.
Флорентийцы к Новой эре
Снова явят Алигьери,
Он запечатлеет Рай...
Я устал, мой друг, ступай!
LX
Лишь Мурло за дверь ступило,
Зашипел, кривясь, Мурыло:
— Там, на родине слонов,
Не желают знать основ.
Почему-то эпигоны,
Вроде этого Мурла,
Не коверкают законы3
Индуктивного Осла!
LXI
Два лица одной медали,
А друг друга не признали
Новой жизни архитектор
И убийца-вивисектор...
LXII
Выйдя вон, он фыркнул: — Ишь, ка-
кой стал жалкий стагичишка,
Де фогмация не та,
Нет помойного Кота...
Архиглупости! — Община,
Как болотная трясина,
Без последствий все всосет!
И теперь отставить шутки,
Ждать условий?
