ЗАЩИТА КОТОУСОВА


                                Noblesse oblige*

                  I
Первый полк вблизи границы,
Где река Кис-Кис струится,
Квартируя много лет,
По себе оставил след.
Здоровенные уланы
На краю родной земли
С чувством долга, Богом данным,
Службу ратную несли.
Все исполнены отваги,
А какому-то бродяге,
Что являлся к ним затем,
Чтоб, как зайцы, дали тягу
И нарушили Присягу,
Хвост оттяпали совсем.

               II
Нравы и уставы строги —
То маневры, то тревоги,
Рубка, выездка, стрельба
И военные дороги,
Но прекрасна их судьба!
Вот опять в строю сплоченном
Эскадрон за эскадроном
Полк идет. Поет труба.
Не могли спокойно Киски
Слушать рог кавалерийский,
Оправлялись кипятком...

              III
А командовал полком
Кот Агапыч, воин бравый,
На коне, как в бронзе он,
Весь в лучах бессмертной славы
И легендой окружен.
Кроме рыцарских традиций
(Прадед, дед, отец и сын)
Благородный дворянин
Под знамена становиться
Не имел иных причин.
Он в боях горел отвагой,
Поражал лихих врагов,
Защищал колючей шпагой
Независимость Котов!
Мурши с ним столкнулись в деле —
Те, что чудом уцелели,
Будут помнить, как кошмар,
Сибиряцкий контрудар.

                 IV
Лишь война склонилась к миру,
А бойцам и командиру,
Не скупясь, дала страна
Боевые ордена,
Снова вспыхнули зарницы
И полоска вдоль границы
В тишине предгрозовой
Натянулась тетивой.
На разведку в царство Рая
Кот Агапыч отряжает
Двух отважных пластунов
Без сапог и без штанов.
(Сверху полк не известили,
Как одеты при Мурмыле:
Лишь кровавые штаны
Были издали видны.
Так по цвету шароваров
Узнавали комиссаров.)

                V
Настрочил Мурло указ:
«Кто не наш — тот против нас!
На печи не отлежаться
Тем, кто в нежеланьи драться
Видит свой нейтралитет,
Он теперь — источник бед.
Чтоб от нас не отвертелись
Проследит Железный Felis —
Никому пощады нет!
Адвокаты языкаты —
Срыть судебные палаты,
Несогласных, то есть гласных
Непременно утопить
И бессудный суд творить».

                VI
Комиссары вместе с псами
Рыщут весями, лесами...
Всех, кого смогли поймать,
Силой гнали воевать.
Ведь они, под стать Аттиле,
Мясорубку раскрутили,
Истерически вопят:
«Мира хочет ренегат!
Вот последнего Муржуя
Революция сметет
И тогда на твердь земную
Настоящий мир придет!»

              VII
А поэт Кисьян Помойный
Нацарапал вирш убойный:
«Раз-два,
Раз-два,
Трам-пам-пам.
Смерть Муржуям и попам!
Трах-бах-бах.
На их редут
Босяки идут, идут!»

              VIII
Заучив виршок, секретно,
По-пластунски незаметно,
В полк вернулись пластуны.
Получив назад штаны,
Средь таежной тишины
Командиру доложили,
Что в Кисии утопили
Утописты всех господ
И уверены: вот-вот
Подойдет черед Сибири
Неизбежно, как восход.
Самотек не допустили
В неизбежности и Вили
На Сибирь войска ведет.
Много псов, а пушек мало,
Много красных трибуналов...
У Кис-Кис реки полки
Валят лес на переправу,
Но надежда на холяву —
Им мерещится, что тут
Знатных слуги перебьют.

               IX
Зарычал Агапыч гордо:
— Не таков Сибирский Кот!
Нет у нас второго сорта,
Мы едины как народ!
Но, не мешкая, с рапортом
В корпус нарочного шлет.
Впредь усилены дозоры,
Полк команды к бою ждет.

              X
Порученец от комкора6
Возвратился слишком скоро,
Командиру tete a  tete*
Он шипнул: — Охраны нет,
Нет комкора, штаб утек,
Корпус заперт на крючок.

             XI
Ох! на службе все бывало,
Но упорно не хватало
То сарделек для бойцов,
То кобыл для жеребцов,
Подводили фуражиры,
Рвались сбруя и мундиры,
Все влияло на подвоз:
Дождь, распутица, мороз.
И бывало, что уланы
Бедовали без сметаны.
Обеспечивавших тыл
Кот Агапыч не любил
И ворчал, что в этой своре,
Как нарочно, вор на воре;
Чтоб уменьшить силу зла,
Ел из общего котла.

              XII
Был зато всегда излишек
Мелких, средних, крупных шишек,
От которых искони
Прорва зряшной беготни:
Три-четыре генерала
Раскрывали Понукало —
Шишка с кедра опадала
И подобный force majeure
Не случался до сих пор —
Все начальство вдруг пропало...
Рухнул, что ли, белый свет,
Раз над ним команды нет!

              XIII
От волнения Котище
Стал накручивать усища,
Поражавшие Мурлыш,
Бил хвостом о голенища
И шипел: — Noblesse oblige
Сцапать пакостную мышь!
Он послал гонцов в столицу,
Чтоб открыто иль таясь,
Те узнали, что творится,
Где войска, Генштаб, спецсвязь?
Написал рапорт Главкому
И велел гонцам: — Другому
Никому не отдавать,
При опасности — сожрать!

              XIV
И пока гонцы аллюром
Приближались в стольный Муром,
Кот Агапыч от Мурмыл
Полк на запад отводил
По дорогам потаенным
И дистанцию держал,
Огневым дивизионом
Ретираду прикрывал.
Капитан артиллерийский
За троих рубал сосиски,
Но не этим, а стрельбой
Возвышался над средой;
Он умел свести в прицеле
Расстояние до цели
И заряд внутри ствола
Со значением угла.

               XV
Кот Агапыч вдоль колонны,
Словно маятник, рысил,    
Подбодряя эскадроны,
Но скорей себя бодрил:
Неизвестность поражала
Резче сабельного жала,
Жрала, словно кислота,
Душу храброго Кота;
Бить врагов на поле боя —
Это дело полковое,
В том, что сломан руль страны,
Нет полковничьей вины!

              XVI
Было ясно несомненно,
Что плоды дает измена,
Муром смолк, Генштаб заснул
Либо в Муре утонул,
Корпус словно канул в бездну,
Где соседи — неизвестно,
Неприятель поджимал,
И поводья опускал
Кот Агапыч, воин бравый,
Несмотря на то, что он
Службу знал, любил уставы,
Образован и умен
И в душе не солдафон;
Страх в боях ему неведом,
Он с полком скакал к победам.
Отступать невмоготу
Стало грозному Коту
Без продуманного плана,
Без военного обмана,
Без боев сдавать тайгу
Обнаглевшему врагу.

               XVII
Но в подобной обстановке
Не расставить крысоловки;
Он бы мог врагу урон
Нанести лихим наскоком,
Но в сражении с потоком
Полк на гибель обречен.
Смерть в бою для офицера
Очень даже не химера —
Полон страсти ратный путь,
У бойцов открыта грудь
Для клинка и для шрапнели
В каждой стычке, в каждом деле,
Но не в правилах вояк
Пропадать за просто так.

             XVIII
За трехверсткой ночь проходит,
Размышляет командир,
Крутит лапой транспортир,
Путь курвиметром проводит,
Дело скверный оборот
Принимает. Бремя жмет.
Он походную постельку
И раскатывать не стал —
Вот уже сигнал «к сарделькам»
Старший повар просвистал.
Кот велик не толстой мордой,
А своей натурой твердой,
Он себя переборол
И к котлу не подошел,
Все имущество в планшетку
Аккуратно уложил.

              XIX
В командирскую разведку             
Он отправиться решил
И послал за пластунами.
Те явиться не смогли,
Ибо знамя
Стерегли.
Посылали за начкаром,
Задержались, но не даром,
Поменяли часовых —
Не пойдешь в секрет без них,
Храбрецы в Раю бывали
И представлены к медали.
Командирский адъютант
Денщика послал в каптерку,
Погрузили провиант,
Не забыли про махорку
(Всякий знает, что табак
Помогает от собак!)

            XX
Небольшая кавалькада
Повернула на восток.
Вскоре водная преграда
Встанет Вили поперек,
Мост на месте — для разведки
Лучше места не сыскать,
Нужно тихо влезть на ветки
И биноклем не сверкать.

                XXI
После первого привала
Лошадь Прошки захромала.
Проронил Агапыч Кот:
— Не везет, так не везет,
Не денщик, а недотепа.
Раньше, помню, денщики
Шельмы были, шустряки,
А теперь?.. Обратно топай,
Полк догонишь завтра днем,
Не догонишь — подберем.

               XXII
Вот разведчики у цели,
К счастью, вовремя поспели:
Медный голос за рекой,
Супостат трубит трубой,
Лает псом, звенит подковой —
Это поступь жизни новой
По дороге столбовой.

               XXIII
Командир коней с Филоном
Спрятал в месте удаленном
От моста на пару верст,
К пластунам полез на пост.
Там, прильнув к зеленым кронам,
Стали вражескую рать,
Словно крысу, жадно ждать.

              XXIV
А Филоша был обижен —
Он до конюха понижен
Да еще в тылах врага,
Где косой звенит Карга.
Содержимым верной фляги
Он сумел перебороть
Нерешительную плоть —
Сделал три глотка отваги,
Примостился у коряги,
Хвост присыпал табаком
И заснул гвардейским сном.
Кони, слыша храп Филона,
Стали ржать непринужденно
И по лесу разбрелись,
Видно, вволю напаслись.

             XXV
С высоты взирали трое
На движение врага,
Попиралось все святое
Для души Сибиряка:
В сорока верстах от Муры
Пели вражьи трубадуры,
Пахла нечистью тайга.
Нагло лез Освободитель,
А полковник, будто зритель,
Проползающую тать
Мог пассивно наблюдать.

            XXVI
Было их настолько много,
Что змеей ползла дорога —
Не пихнешь ее вползла,
Чтоб обратно поползла.
Кот Агапыч снизил цену
Неприятельским частям,
Он ведь кадровый военный,
Смотр им делал, сидя там,
А в уме своем заметки —
Как поставлены разведки,
Охранение и связь,
Чтоб ловчей на них напасть.

            XXVII
«Это те еще солдаты.
Кто в опорках, кто в лаптях,
Ружья держат, как лопаты,
Вызывают только страх —
Как бы лапы не сломали
О мушкеты и пищали.
Кавалерия врагов
Не была в серьезном деле —
Оторвали битюгов
От тележек и плугов,
Сразу видно ездоков,
В седлах без году неделя,
Всё натерли, все вспотели».

         XXVIII
«Вот оркестры хороши.
Дудки, гусли, баритоны,
Барабаны и тромбоны,
Как лекарство для души.
Все поют про заклейменных,
Про голодных и рабов —
Я слезу пустить готов,
А оркестру без «охраны»
Дать хоть сотню пар сапог,
Отслуживших первый срок,
И по мисочке сметаны,
И сосисок котелок,
И для бодрости глоток.
А шрапнель не различает
Кто играет, кто стреляет,
Кто утопию несет
И проклятий не снимает;
Жаль, что тех не достигает,
Кто приказы отдает!»

         XXIX
За полком всегда отряд
Чуть поменьше батальона,
Сапоги огнем блестят,
Все в кровавых панталонах,
В черных куртках Кошаки
Ружья держат, как стрелки,
Псины злобности отменной
Скалят зубы, брызжут пеной,
Обрывают поводки —
Странно скроены полки.

          XXX
Соль подобной буффонады
Командир не уловил,
Пластуна кивком спросил.
Тот шепнул: — Заградотряды.
Это против ретирады,
По своим войскам стрелять,
Если вздумают бежать.
На захваченной землице
Их задача упростится —
Лишь бы кончить половчей
И дворян, и богачей.

          XXXI
Усмехнулся воин бравый
И от сердца отлегло:
«Чтоб на нас найти управу,
Славный путь избрал Мурло!
Пусть Мурлу же станет хуже,
Как бездарно даже вчуже
Делать армию храбрей,
Заключив меж двух огней!
На кусочки изрубили
Мы б такое за спиной,
На гуляш, на чехохбили!
Но у этих склад иной —
Их, как пленных, гонят в бой.»

         XXXII
Утописты, лжемессии
Опрокинули Кисию
И поставили на тех,
Кто имеет меньше всех;
Обобрали все поместья,
Уничтожили дворян,
Кто теперь хранитель чести —
Их завравшийся пахан?!
Опершись на мургинала,
Шайка властью и не стала,
Диктатура — это страх
И в низах, и на верхах...
Власть себя самой боится,
На солдат не положиться —
Могут просто убежать
Либо так прицел сместится,
Что заряд ударит вспять
И ружья нельзя не дать.
Им и в плен не будет хода,
Впленпопавший — враг Свободы,
Впленпопавшего родню
Истребляют на корню.

         XXXIII
До подобного отряда
Не дорос и Торквемада.
Был такой спасатель стада,
Князь костров, блюститель риз,
Начинал как ригорист,
Завершал служакой ада.
Он в тисках Свободу сжал,
Против Разума и Света
Строем шли его клевреты,
Слепота, подлог, наветы,
Яд, удавки и кинжал.
Все равно не удержал!

         XXXIV
Чистота вероучений,
Поиск происков врагов —
Только повод для гонений
На ученых Кошаков.
Сутанистам важен спящий,
Плоский мир, ненастоящий,
Мир опущенных ветрил,
Мир, на трех китах лежащий,
Им безвременье сулил.
Вольнодумцы тем опасны,
Что они не верят в ад
И угрозы вечной казни
Этих умников смешат.
Сделав землю преисподней,
Можно души их спасти,
А богатство отнести
В дебет церкви — так доходней.
Всякой догмы консервант,
Власти подлинный гарант —
Страх земной…

             XXXV
                          ...к примеру, Кеша
Черных Кошек вздумал вешать,
Объяснив, что с ними ад
Засылает дьяволят.
Перекрашенным шпионам
Терли шерстку ацетоном
И трехцветный в пятнах Кот,
Белый Кот местами в саже,
Темно-серый в простокваше
Знали — скоро их черед.
Полосатый или рыжий
Стали петь — куда уж тише, —
Вдруг объявят ведьмаком,
Дескать, с Черным был знаком.

           XXXVI
И свободное дотоле
Оказалось под контролем,
Всюду был введен запрет
Видеть спутников планет.
Даже сферу дымохода
Заклеймила несвобода
Как порок и тяжкий грех:
Клинья крыш вонзила вверх!
Лапки Мурзиньких скользили
По готическому стилю,
Сколько Котиков и Кис
Второпях сорвалось вниз,
Иногда срывалась пара.
Каркал ментор: — Божья кара
Вас настигла! Скопофил
Поражался дивным позам,
А затем Кото-ликозам7
Все исправно доносил.

            XXXVII
Сколь ученого ни грызли
За открытия, но мысли,
Не уму принадлежа,
Пролетали сквозь преграды
И уловки Торквемады:
Сели в лужу сторожа —
Мысль бессмертна, как душа.
И Кошачество узнало
Про вселенское начало,
Что не Солнце чертит свод,
А совсем наоборот;
И не нужды морехода
Ночью взор от небосвода
Не давали оторвать,
А желанная Свобода
Тайны мира постигать.

          XXXVIII
И когда, казалось, в тартар
Рухнул ужас тех веков,
Изменили цвет штандарта
Для приманки простаков.
Гниль питает дрозофилу,
Торквемаду и Мурмылу,
Нужен Веры дефицит,
Чтоб пришел иезуит
И спланировал расправу
Как хронический процесс,
Суд небесный бес, лукавый,
Хочет выкрасть у небес.

            XXXIX
Монополия в сутане,
Не попав в разряд преданий,
Возрождалась, как диктат,
Кровожадней во сто крат.
Обесчестив, обескровив
То, что было их страной,
Эти с бомбой наготове
Лезут к власти мировой.
Неуемные, как зомби,
Видят средство в гекатомбе —
Им бы только шар Земной
Залучить любой ценой,
Оппоненту вырвать глотку б,
Всю планету взять на откуп
И лишить борьбы идей,
Оттолкнуть от всех традиций
В рай костров и инквизиций,
В царство голых королей.
К этой цели рвутся слепо,
Веря собственному блефу, —
Слава Богу, что пока
Для прыжка кишка тонка!
Возалкать такой свободы
Могут только сумасброды.

               XL
Командир считал полки,
Батареи, эскадроны,
Кумачовые знамена
И кровавые портки.
Ставка сильно поотстала
И обоз отстал — не зря
В хвост колонны и в начало
Все снуют фельдъегеря.
Неприятель стал биваком,
А когда вечерний лес
Почернел, стянулся мраком,
Командир своим воякам
Дал сигнал и вниз полез.
Трио ловко приземлилось
И с восторгом облегчилось —
С полномочным пузырем
Трудно быть богатырем.

             XLI
Так совпало, что Филоша
В это время сделал то же,
Досмотрев девятый сон;
Подумылся, подкрепился
И совсем приободрился:
Что возьмешь с него — Филон.
«Чем на дереве шпионить... —
Рассуждал везучий плут, —
Лучше здесь перефилонить,
Кони умные — придут.
Вот и Мурчик тут как тут».

            XLII
Это был и вправду Мурчик,
Резвый, свежий, как огурчик,
Командира угадал
И от радости заржал.
Приласкал Агапыч друга,
Подтянул на нем подпругу,
Как корнет, вскочил в седло
И со шпагой наголо
Всем разведчикам за смелость
(Только тише, чем хотелось)
Благодарность объявил:
Пластуны стараться рады,
Аж зарделись от награды,
А Филон глаза прикрыл.
Командир заполнил ножны
И быстрее, чем возможно,
В путь пустились храбрецы,
Обогнали ветер кони,
Будто мчались от погони;
В полк вернулись и гонцы,
Привезли пакет и вести
О случившемся бесчестье.

              XLIII
Лихо спрыгнули с коней
И к полковнику скорей.
Как вернувшихся из боя,
Их Агапыч принял стоя,
Обнял каждого Кота,
Не сдержался: — Coup d'etat?*
Кто посмел, какие гниды?
Говорите bona fide!*

             XLIV
— Командир! беда в другом —
Бич безвластия кругом.
Это просто на смех курам —
Нет постов при въезде в Муром,
Хоть зачуханный шпион
Там пройдет, хоть эскадрон.
Штаб в подвале. Из подвала
Бьет вулкан мочи и кала.
Бывший воин, рекрут, шпак
Вмиг о долге позабыли,
Густо крышу облепили,

С боем рвутся на чердак,
Все вопят, что не успеют, —
И котят, котят, котят,
Как в последний день Помпеи,
Как безумные, хотят,
А на них шипят, как змеи,
Приближаться не велят
И спиралями грозят.

             XLV
— Обещали наши крали
В дымоход воткнуть спирали
И прошел обман двойной.
Долго время выбирали
Развязать войну с войной!
Предъявили ультиматум:
Прочный мир установить,
Чтоб отныне их котятам
Не пришлось на фронт ходить.
Генералам наши Киски
За котят вчинили иски,
А поскольку без солдат
Генерал слабее пешки,
Эти крепкие орешки
Испускают страшный смрад:
Где уж им освободиться
От клокочущих амбиций.

           XLVI
— Что Главком?
— Гремит грозой,
Но мундир почти сухой.
Городничий и Брандмейстер
Потеряли кучу шерсти,
Следопытам съездил в глаз,
Чтоб под юбкой не искали
Эти самые спирали,
А потом Главком затряс
Вороватого Начпрода,
Он рычал: «Решай, облом,
Быть или не быть с хвостом?
Под угрозой честь, Свобода,
Независимость, а тыл
Стал пособником Мурмыл!
Все запасы вышли, дескать,
Как прикажешь воевать,
Что солдаты станут трескать —
Неужели мышковать!»

           XLVII
— Нас тошнило от позора:
Не столица, а Гоморра
Между серой и огнем.
Когти вычистив, Главком
Твой рапорт прочел три раза —
Здесь в пакете текст приказа.
Командир сломал печать,
Вскрыл пакет, в траву упали
Для аяксов две медали,
Приказав их подобрать,
Он с надеждой стал читать:

              XLVIII
«Срочно! С нарочным! Секретно!
Котоусову в ответ на
Донесение
ПРИКАЗ
Новый враг напал на нас!
И тебе уже заметно,
Что противник непростой,
Он сумел нарушить строй.
Перевесом многократным
Обладают силы зла
И момент благоприятный,
Как нарочно — для Мурла.
               * * *
Я делюсь верховной властью —
Вправе ты любые части
Под свою команду взять
И победу одержать!
Я в тебя, Агапыч, верю,
Невзирая на потери,
Мы расправимся с врагом,
Отобьем ему охоту
Проявлять о нас заботу
И шутить с Сибиряком!
Нашим трусам и хапугам
Мы отвесим по заслугам!
Честь имею! Твой Главком».

             XLIX
Командир затряс бумагой:
— Гениально! Где войска?
И узнал, что два полка
К ним идут издалека,
Но у них проблема с тягой —
Гектор с пушками загруз
На речушке Кискин Ус,
Налегке из междуречья
Кузя вышел им навстречу.

               L
Командир уланку снял
И за ушком почесал:
«С перевесом многократным,
С наступающим врагом
Я почище всех знаком...
Ох! лукавит наш Главком,
Много чести этим бандам —
Просто ветер со стропил
Кровлю снес и гниль открыл!
Не приказ, а меморандум.
Безнадежные дела-с!
Да и я — калиф на час...»

             LI
«Будет так: полки положим,
А Сибири не поможем.
Лишь адепты сатаны
Нас сметут — конец Свободе,
Нет резервов на подходе,
Слишком силы неравны.
Если драться по шаблону —
Нужно строить оборону,
Только фронт не удержать
И к тому же наши кони
Бесполезны в обороне,
Есть резон атаковать!»

            LII
В это самое мгновенье
На Агапыча прозренье,
Словно свыше, снизошло
И решение пришло.
План подспудно зрел заране,
Вспышка высветила грани —
Как использовать коней,
Стало ясного ясней.
Хорошо к уменью драться
В нужном месте оказаться.

            LIII
«Между стариц и болот
Переправа — авантюра,
Голодранец не пройдет
Там, внизу, за устьем Мура,
И ему, как ни крутись,
Без мостов не обойтись.
Гектор станет в междуречье
И накроет их картечью,
Мы мостами и огнем
Супостата рассечем.
А затем мои котята
Сразу за вторым мостом
Налетят на супостата
Вместе с Кузиным полком.
Кот в сраженьях ощущает
Троекратный перевес,
Если землю защищает
От того, кто нагло влез.
Надо в лапы дать по шашке
Тем, кто шашки не держал,
Даже тем, кто только ряшки
Здесь, на службе, нажирал».

               LIV
«Полк оставлю на майора,
Он меня не подведет.
Полетят со мной вперед
Пластуны, Филон, Обжора.
Как бы с пушками успеть
Дотащиться до позиций,
Нужно все предусмотреть:
Скрыть следы и затаиться,
Важно Гектору помочь
Генеральство превозмочь,
С Кузей проще — он приказу
Подчиняться будет сразу;
С Тимофеем разберем
Управление огнем;
Он свою работу знает,
Так прицелы рассчитает,
Чтоб не площадь накрывать —
Нас огнем сопровождать».

               LV
«Дать котятам передышку,
Накормить, приободрить,
Кстати, Мишку и Никишку
Перед строем наградить,
Приготовить псам кормежки —
Из смолы скатать лепешки.
Ах! как вовремя гонцы,
Если мы успеем к Муре,
Шанс, что будет все в ажуре!»
— Бог привел вас, молодцы!
Эй, Филон! Ко мне майора!
Прошка! Всем седлать коней!
Где Обжора-Тимофей!?

                LVI
Кот Агапыч возбужденно,
С нетерпением борясь,
Посмотрел на эскадроны —
Сквозь таинственную связь
В них уверенность влилась.

                LVII
Три полка
       ждут в засаде врага —
Вызов брошен —
             в закладе века,
Но на завтрашний день
Замахнулся кистень,
Кровью купленный плод
Кто-то третий сорвет…

Где барьер,
             где рубеж, где предел,
За которым
             не бой, а расстрел?
Ведь земля и трава
Скроют мертвого Льва,
Счет один к двадцати, —
Лучше шкуру спасти,
Чтобы жить, изгибаясь,
             хоть псом
И потомство родить,
             а потом
Ослабеет хомут,
Кнут о спины сотрут,
А судьбы поворот
Вмиг свободу дает.
Милости царственной,
Грамоты дарственной
Ждут рабы от судьбы,
             а пока
Три полка
             ждут в засаде врага.

Только раз уступив,
Уступают другой —
У раба свой мотив,
У наемника свой...
Лишь отчаянный бой
Не помечен ценой.

Свой вердикт
             возвестила труба —
Не творит,
            а творится Судьба,
Не во имя раба
Протрубила труба,
Не в угоду рабу
Открывают пальбу
Те, кто знают заранее
             лучше кому,
Псу живому иль мертвому Льву.

                LVIII
Вот сигнал труба пропела —
Будет дело. будет дело.
Зычно дунули огнем
Кулеврины и мушкеты,
Разрядились арбалеты,
Стало вмиг светло, как днем.
Полк понесся без оглядки,
Сам Агапыч в гуще схватки;
Словно молнии и гром,
Вспышки следуют, раскаты,
Храбро Кузины солдаты
Рвутся с фланга напролом.
Обезврежены кусачки —
Пасти псов увязли в жвачке,
Грохот, стоны, мяв стоит,
Бой идет, шрапнель свистит.

                 LIX
Пушки реже грохотали,
Пушки жерла надрывали,
Пушки выбились из сил —
Гектор помощи просил.
Пушки смолкнут — делу крышка,
Там пехотный батальон,
Он при пушках не силен,
А без них совсем пустышка...
Думать некогда! Филон
Полетел на батарею:
Кот Агапыч Тимофею
Приказал прикрыть слегка
Правый фланг его полка,
Сам давление ослабил,
Вплавь уланов переправил,
Перестроил на скаку
И ударил по врагу!

                  LX
Междуречье стало адом,
Не спастись заградотрядом,
Фланги спутались и тыл —
Дерзкий выпад все решил.
Неприятель смазал пятки,
Покатился кувырком,
На телеге, на лошадке
И (vae victis!*) полз ползком,
Самого себя увеча,
Полз назад, заре навстречу —
Не шути с Сибиряком!

             LXI
А они чего хотели,
Став клинком безумной цели,
Навязать штыками труд?
(Тут его не так зовут...)
С чем пришли, того поели,
Их обедом из шрапнели
Гектор знатно накормил,
Но едва ли убедил,
Что у нищих нет богатства,
Что рабы плодят рабов.
Вот и равенство, и братство
Получилось без гробов.
Здесь их кое-как зарыли,
Там о них уже забыли...
Там и жизни грош цена —
Много ль значат имена?

          LXII
Силачи артиллеристы
С честью выдержали бой,
Хоть черны, как трубочисты,
От работы огневой.
И уланы и пехота,
Где взводами стали роты,
Все в пыли пороховой,
И жуки-мордовороты
Долг вернули свой с лихвой.
Но Мурлу не дали ходу,
Отстояли честь, Свободу,
Право быть и быть собой.

             LXIII
С утопической отравой
До поры вопрос решен —
Страшный швец иглой кровавой
Прострочил разрыв времен.
Шрам горел на месте строчки,
Время, вырвавшись из точки,
Трепеща, искало такт
И забилось, как тик-так.

            LXIV
Рассуждать служивым вредно —
Для оставшихся бойцов
Марш звучит не так победно
И полковник так суров.
Ведь творцу ночного боя
Показалось вдруг чужим
Время мира и покоя,
Восстановленное им.
Потому курьер с депешей,
Открывавшей звездопад
Орденов, чинов, наград,
Лишь подсыпал соли свежей.
Текст Агапыч просмотрев,
Отпустил на волю гнев:

            LXV
Он имеет их награды,
Их самих и их парады,
Не они давать должны
Генеральские чины!
На парад для этих трусов,
Обосравшихся господ,
Он, полковник Котоусов,
Сводный полк не поведет!
Обесчещенным до боя,
Взгляд на знамя боевое
Сопричастность сообщит,
Их отмоет, обелит.

           LXVI
(Генеральство ликовало,
Словно не было подвала,
Обрело блестящий вид,
Орденами засверкало —
Враг от блеска побежит!)
Их отмыла медицина,
Оказалось все едино:
И смельчак и трус равны!
На штанах следы токсина —
Значит, всем ходить в штаны.

          LXVII
Так Главкома подмывало
Генералов от подвала
Наградить под хвост пинком,
Но опасность миновала,
Удержал себя Главком,
Спрятал молнии и гром.
Он строптивого героя
Пригласил в свои покои,
Там любезно привечал
И наградой увенчал.
Победитель с пиететом
Принял славы высший знак —
«Льва с мечами», но при этом
Не смягчился ни на шаг.

            LXVIII
— Ты не только в битвах смелый. —
Попенял ему Главком. —
Но уж больно черно-белый,
Не по чину бьешь хвостом!
Мурки, рекруты, солдаты,
Генералы — виноваты,
Но посмотришь сверху вниз
И находишь компромисс.

             LXIX
Кавалеру «Льва с мечами»
Ясно все, пожав плечами:
— Честь имею! — Возразил
И отставки попросил.
Говорят о ней доныне —
Кто вещает о гордыне,
Потерял бы свой шаблон
И себя, кабы не он.

             LXX
Быть героем — счастья мало:
Если в нем нужда отпала,
Остаются два пути —
Гибель в битве и опала.
Как последнюю снести?
Чтоб не вышла слава боком,
Чтоб не стать живым упреком,
Лучше вовремя уйти.

             LXXI
Проронил Главком смущенно:
— Не могу чинить препона.
Сам решил, тебе видней.
Отставник забрал Филона
И в глуши, уединенно,
Зажил, не считая дней,
В Котоусовке своей.

            LXXII
Долго драпала телега,
Кони падали от бега,
Но Судьба таки свела
Полководца и стратега,
То есть Вили и Мурла.
Доложил пахану Вили:
— Нас под Муромом побили,
Оказалось, в Рай земной
Нет дороги столбовой.
Зашипел Мурло: — Загаза!
Ты не выполнил пиказа!
Метастазы Новой фазы
Не сумел гастпостанить!
Чем тебя вознагадить?
И свою ночную вазу
На него надел Мурло
И оттуда потекло.